Сейсморазведочные работы

Модифицированному под малоглубинные задачи методу, примерно 50-60 лет.

Первыми геофизиками были рудники, пытавшие в горных районах приспособить МПВ и МОВ ОГТ под картирование рудных полей (Зыряновский район Восточно-Казахстанской области, 1971 год).

До 1980 гг я не слышал об инженерных применениях. Только с выходом трудов Огильви ситуация стала разворачиваться.

Любому исследователю, пытающему внедрить в картирование малоглубинную сейсморазведку приходится решать две задачи:

1. выбор шага между каналами;
2. выбор источника.

Если с первой задачей все примерно ясно по квантованию пространственных координат, шаг сегодня опробован и рекомендован различными специалистами из ряда 2, 3, 5 и 10 м в зависимости от подзадач, то выбор источников в РФ невелик. Кустарно геофизики сооружают различные пороховые ганы. Промышленных не взрывных, кроме малогабаритного Енисея, источников нет, да и тот не подходит. Не подходят саратовские разработки.

Кувалда правит бал.

При таком способе возбуждения упругих волн как правило отраженную волну не получишь. Остается малоэффективная и ненадежная модификация МПВ и MASW(SASW)-анализ. Для простых картировочных приложений это как-то подходит. Для изучения процессов (карст, термо, оползневые склоны и подобные) уже нужна двух-компонентная регистрация: схемы Z-Z, Y-Y с вычетами и (или) ОГТ. Переход на волны SH-поляризации.

Уже не говоря о 1000 каналов и методиках широкого профиля, многоазимутальной сьемки, 2,5D сьемки, томографии. Они по-прежнему экзотика для большинства геофизиков. Что поделать, если в стране нарушены законы стоимости. И смотришь с завистью на технологически упакованных немцев, итальянцев , мичиганцев, канадцев.

В учебниках, даже последних, в основном современные подходы основаны на моделях ВЧР.

Приведу сентенцию Павлова В.Н. Механизм моделирования точно не знает никто, но моделировать умеют все. Техника моделирования заложена в нас с нашим появлением на свет. Можно ли эту технику совершенствовать? Да можно. Для этого, в первую очередь, необходимо принять основные правила моделирования, которыми мы пользуемся как некой данностью. Они приблизительно таковы: наблюдение — выделение моды — абстрагирование -формализация моделирования — контроль.

Что сказать о моделях ВЧР, вернее ЗМС и ЗПС. По моему опыту и основанному на опытах убеждению законы геометрической сейсмики и теоретической акустики не действуют (если среда иерархически изотропно-инверсионная), или слабо действуют (если среда слоистая с безраздельным господством Рэлеевских волн).

Среда градиенто-сложнопостроенная, неконсолидированная четвертичная геология, трехфазные грунты, с аномально высокими параметрами поглощения/затухания упругой энергии. В общем стохастические зависимости между параметрами волнового поля и свойствами сред улавливаются с трудом, а коэффициенты корреляции весьма низки (0,55 и менее). Возможно имеем дело с просачивающими модами и неупругими (ограничено упругими) средами. По-этому надо помнить, что всякая геомодель ВЧР несет неопределенности и риски.

Тем не менее в ряде случаев, при скурпулезном проведении полевых работ, повышенной тщательности в обработке волновых картин, получаем приличные результаты, которые, когда бьются с геологией или с другими методами зондирований, заставляют ощущать горделивое чувство за профессию.

Мой опыт связан с технологией МОВ ОГТ (МПВ ОГП), потому что, по глубокому убеждению, в ВЧР без мощной интерференционной системы и “чистых” источников нечего делать.

Пример почти идеального источника — это взрыв ЭДС-8 в хорошо закупоренном шпуре.

Поскольку в детонаторе тетрила-1,02 грамма, да тенереса с азидом свинца 0,3 грамма. Суммарно 1,32 грамма выделяет 4300-4600 джоуля энергии и при хорошей шомпольной укупорке она почти вся превращается в работу. Такой источник с увеличенной в 2-3 раза мощностью-мечта инженерного геофизика. Эта мечта реализована при ВСП с электроискровым разрядником птенцами М.Ю. Токарева в МГУ.